До Васи не сразу дошло, что комиссар в силу своей галактической неиспорченности, в сущности, не понимает первоначальный, основной смысл “пароля” и “отзыва”. Он, как умел, стесняясь и краснея, объяснил суть дела пожилому человеку. Порфирий Петрович простодушно смеялся, утирал выступившие слезы: ну, подкузьмил нас… а еще более, вероятно, себя — НООС, лучший сыщик Суперграндии!.. Попутно Долгопол, спасая репутацию родного города, объяснил наличие здесь предлагающих “билетик” или “удовольствие” историей с пропажей “девичьих сутей”: потерпевшие-де в ней ныне и оказались жертвами, так сказать, общественного, даже, точнее, космического темперамента.
— Это все ваши белковые тела, — сделал неожиданный вывод Порфирий Петрович, — легкораздражаемые, возбудимые источники “удовольствий” и “неудовольствий”. Но так ли, иначе — другой возможности выйти на связь с НООСом у нас нет. Продолжаем поиск. Итак, внимание!..
Они как раз проходили мимо бара “Дельта”, в просторечии именуемого кимерсвильцами “бордель”. Женщин в него впускали только в сопровождении мужчин, и их немало слонялось поблизости, охотниц приятно провести время. Внимание комиссара привлекла смуглокожая, с выпяченными яркими губами мулатка в обтягивавшем бюст свитере и короткой кожаной юбке; он устремил на нее добродушно-поощряющий взгляд. Та заметила, оценила, блеснула глазами в припухлых веках, приблизилась танцующей походкой.
— О, какой мужчина! — сказала она гортанно и пылко. — Хотите иметь билетик, м-м? Можем получить удовольствие. А, шалунишка? — и она похлопала комиссара по животу.
— Спасибо, я уже получил.
— Ах… ну, если ты уже получил, — мулатка также прогнусавила это слово, — так лечись, приятель. Шляешься здесь, глазками играешь… Может быть, ты, цыпленочек? — обратилась она к Васе. — Надеюсь, ты еще ничего не заполучил?
Долгопол с запылавшим лицом молча прошел мимо. Мало того, что у него в себе осталась невеста Люба, с которой он ничего такого себе еще не позволил, — так ему, блюстителю порядка, подобные предложения! “Ну и парочка!”— бросила им вслед дама.
— А не кажется ли вам, уважаемый Василий Лукович, — не без ехидства молвил комиссар, — что данная особа ни по виду своему, ни по возрасту не может быть отнесена к тем злосчастным практиканткам? М-м, шалунишка?
Вася промолчал. “Да, конечно же, и из иных мест поналетали промышлять, — подумал он. — Может, и с других планет в обменных телах… поди уследи!” Ему уже наскучил этот странный поиск.
…и все получилось так не потому, что НООС был глуп. Напротив, он был умен, опытен, изощренно-коварен, умел рассчитывать на много ходов вперед, был последователен и неумолим. Недаром его имя наводило страх не только на рядовых жителей Суперграндии — на тех все наводило страх, но и на приближенных Могучего Шефа.
Все было логично: первый раз он появился на Земле, растленной планете, в облике мужчины; конспирация требовала теперь противоположного — появления в облике женщины. Правда, это нарушение статьи 5 Галактического кодекса пси-транспортировки, запрещающего менять пол, но кто же в таком случае придерживается статей и кодексов!
Казначейство Суперграндии, ведомство обычно прижимистое, для такого случая не поскупилось, абонировало в качестве обменного тела прелестную плоть стереокинозвезды Лили Жаме; это тоже было логично. Сама Лили, сотворившая себе популярность на ролях девушек из народа, находилась в районе Плеяд на съемках галактического пси-детектива “Опята смерти”.
Пароль и .отзыв для контакта с агентом 7012 ГУ БХС также были выбраны строго по науке сыска, по тому именно положению ее, что фразы должны быть типичными в среде поиска, желательно с интимным оттенком. В первый свой визит и НООС, и Могучий Шеф (двое великолепных мужчин) “парольную” фразу слышали в Кимёрсвиле не раз — и именно с таким оттенком. Когда же на прощальном банкете Начальник Охраны стал выяснять, о каком именно из здешних удовольствий (их так много на Земле!) шла в ней речь, высокопоставленные земляне замялись, начали переглядываться. Наконец сосед слева, будучи сильно навеселе, хлопнул его по плечу:
— Слушай, дружище, если они к тебе будут приставать, отвечай: “Спасибо, я уже получил”, — он прогнусавил эти слова, — и они мигом отвяжутся!
И земляне за столом предались занятию, на благословенной Суперграндии неизвестному: начали раскрывать, растягивать горизонтально свои пищевые отверстия и издавать ими звуки “Хе-хе!”, “Хи-хи!” и даже “Ха-ха!”.
Поскольку НООС выбрал амплуа женщины, ясно, какие слова он взял паролем.
…Да и откуда, действительно, было знать инопланетянину, что он своим выбором вышел на нечто, что и в разнообразнейшем бурлящем мире Земли стоит над нациями, языками, нравами, оттенками кожи, возрастами, даже общественными формациями и философиями, что было здесь всегда и да пребудет во веки веков. Правильно, фраза должна быть типичной. Но если бы НООС знал, насколько типичного дела касается эта, он наверняка поискал бы что-то еще.
Он не мог этого знать, ибо на его планете, благословенной Суперграндии, пол, половые признаки, половая жизнь были — в силу предосудительности — извечно и повсеместно замалчиваемы. Настолько, что суперграндцы, как правило, не знали своего пола, а те, что догадывались, имели благоразумие этого не объявлять. С осознания своего пола начинается осознание социальных различий, с осознания различий — свободомыслие, а с него смута. Помимо того, половая энергия есть общественное достояние, которое лучше использовать в сублимированном виде.